Константин Хабенский: «Любовь к театру у меня началась… с буфета»
Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН VK.новости G.новости
Популярный актер, которого зрители полюбили еще по «Убойной силе» и «Ночному дозору», в последнее время исчез с экранов. И это вполне объяснимо.
Два года назад Константин Юрьевич стал художественным руководителем одного из самых известных, заслуженных и почитаемых театров России — легендарного МХТ им. Чехова. А поскольку Хабенский привык работать на все сто, то и пришлось на какое-то время пожертвовать кинематографом…
Недавно МХТ отметил славный юбилей — 125-летие. А Константин Хабенский по этому случаю презентовал в столичном «Доме книги» издание «Московский Художественный театр. 125 лет на сцене», где нам и удалось побеседовать с артистом и даже узнать, насколько реальны перспективы вновь увидеть его на киноэкранах.
«ВАЖНО ИМЕТЬ СВОЕ ЛИЦО»
— Константин Юрьевич, как вы для себя отвечаете на вопрос: кто в театре главный?
— Зритель! Зрителю должно быть интересно, зрителю должно быть нужно приходить в театр. Либо для того, чтобы побыть в одиночестве, либо чтобы разрешить себе смеяться или плакать — то, чего он себе не разрешает в обычной жизни. Или улететь в какие-то сногсшибательные фантазии вместе с пьесой, которая разыгрывается на сцене…
— Театру давно предрекают смерть. Считаете, это искусство на века?
— Не знаю… Я, наверное, лучше так отвечу: скорее, кино — искусство на века. Потому что оно делается в определенный момент, монтируется, доводится до ума, выпускается — и оно уже такое, какое есть. А театр — это дело сегодняшнее, сиюминутное. Оно не похоже на то, что было вчера, и на то, что будет завтра. Поэтому говорить, что это искусство на века, думаю, в любом случае неправильно. Мне кажется, что это какое-то долго длящееся дело, я бы так сказал. Потому что своими истоками оно начинается еще с жертвоприношений — возможно, даже там был какой-то элемент театра, пусть и чудовищного — гладиаторских боев, какой-то мистерии… И все это длится, и все это продолжается только потому, что это сиюминутная живая пронзительная история, в которой принимают участие не только люди, находящиеся в центре внимания на сцене, но и те, кто пришел увидеть то, что происходит. Вот такой парадокс!
— Зачем тогда театрам отличаться друг от друга?
— Важно иметь свое лицо, как и любому человеку. Важно иметь тот багаж знаний, опыта, которым человек либо делится, либо в меру своего воспитания не лезет вперед и делает это, только когда его попросят поделиться. Театру нужно иметь свое содержание для того, чтобы у людей было понимание, куда они идут: в театр кукол, цирк, драматический или музыкальный театр. Должно быть свое лицо и для того, чтобы не обмануть зрителя, который хочет провести сегодняшний вечер в том или ином направлении.
— А как привлечь молодежь в театр? У вас есть готовый рецепт?
— Как любовь, так и неприязнь к театру можно привить в любом возрасте, смотря кто вас приводит и на что вас приводят. Поэтому если вы один раз неудачно сходили, второй раз неудачно сходили, то как вам ни говори о том, что театр — это прекрасно, что театр — это здесь и сейчас и никогда не повторяется, вы никогда не пойдете, потому что вас обожгли, вас травмировали, не туда привели, не на то привели и не накормили бутербродами. У меня, например, любовь к театру началась… с буфета. Были такие абонементы «Музыка от «А» до «Я». Честно скажу, я не помню, что там играли, но там были очень вкусные бутерброды! И у меня хоть какая-то маленькая зацепочка с детства появилась: бутерброды с вареной докторской колбасой!.. Это, конечно, шутка. А если серьезно, то по поводу того, чтобы молодежь полюбила театр, надо просто поинтересоваться у нашей прекрасной талантливой молодежи, что ей нравится и что интересно было бы увидеть в театре. Я это сделал и надеюсь, что в стенах МХТ молодые люди поселятся в качестве зрителей, в качестве соавторов, в качестве людей, которые будут чувствовать здесь себя своими людьми. Просто на это нужно чуть-чуть времени…
«ПОКА НЕ ГОТОВ ПРЕПОДАВАТЬ»
— Вы берете к себе в театр людей без актерского образования?
— Да, берем. Но по другим специальностям. (Улыбается.)
— А что бы вы сказали абитуриентам, которые поступают в театральный вуз, какие качества у них должны быть? Кого бы, например, взяли себе на курс, если бы преподавали?
— Вы знаете, у каждого мастера свой подход. Нет единого — и к счастью, и к сожалению. Если бы я, не дай бог, набирал курс, то это должен быть живой человек, который бы слышал то, что от него просят. Который бы пришел с подготовленной программой, но при этом был бы готов выполнить замечания или рекомендации сиюминутно. Пускай коряво, но быть готовым попробовать что-то другое… Это мой путь, но есть и другие. Разные мастерские — разные требования. Я рассказал о своих.
— А почему вы не хотите преподавать?
— У меня был прекрасный педагог Вениамин Михайлович Фильштинский, который лично на меня потратил пять лет своей жизни, и я знаю, что такое быть педагогом. Быть педагогом на 50 процентов — неправильно. Поэтому пока я себе такой роскоши позволить не могу. У меня в планах и работа в театре, и работа в кино. А полностью посвятить себя студентам я не могу…
— Были такие ситуации, которые заставили вас прыгнуть выше головы?
— Да, были такие ситуации в моей жизни. И сейчас у меня такая же ситуация. Я не скажу, что уже прыгнул, но те обстоятельства и та ответственность в хорошем смысле, которая на мне лежит, и то количество моих коллег, которые находятся в стенах театра, и то количество людей, которые ждут, чтобы МХТ стал действительно первым театром страны, — все это заставляет меня сделать очередной подвиг барона Мюнхгаузена. А дальше посмотрим, что из этого получится…
«Я ПОТИХОНЕЧКУ ВЕРНУСЬ В КИНО»
— Вас сейчас практически нет в кино, вы не снимаетесь. Будете возвращаться к этой работе?
— Не хочется делать параллельно две работы. Особенно учитывая то, что работа в кино мне хорошо знакома, а работа в качестве художественного руководителя театра — это новый университет моей жизни и приходится учиться многому, приходится знакомиться с новыми людьми, постигать семимильными шагами те или иные предметы руководства, планирования, управления. В театральном институте на факультете актерства этому не учат, поэтому приходится учиться самому. Но сейчас, как мне кажется, появился просвет. И я очень надеюсь, что начиная с нового календарного года я потихонечку вернусь в большой кинематограф. До этого — в то время, что являюсь художественным руководителем, — я дозированно снимался максимум три или пять съемочных дней. Сейчас смогу больше просто потому, что создана
команда в театре, которой я доверяю. Спасибо всем, кто ждет моего возвращения в кино…
— Вам хотелось бы к какой-то определенной роли вернуться, к какому-то образу?
— Я стараюсь возвращаться к той или иной тематике через какое-то время, хотя бы лет через 10-15. Пример тому — «Убойная сила» и «Метод». Как мне кажется, я выдержал хорошую паузу для того, чтобы снова выйти на криминальную историю. Так я постараюсь сделать и со всеми остальными работами, если будет интересное предложение.
— А между тем был недавно социологический опрос, и вас назвали лучшим актером…
— Я был удивлен — искренне и крайне удивлен! Потому что в принципе такой опрос проводится, скорее всего, в направлении тех актеров, которые активно снимаются в кино, к театральным актерам это имеет меньшее отношение. Это не та популярность, другой блок, скажем так… Поэтому я действительно был удивлен, учитывая, что полтора года я нигде ничего не делал, не снимался. Но, видимо, это тот шлейф наработанного материала, то эхо, которое носится по горам… Поэтому большое спасибо зрителям, которые так сегодня считают…
— У вас есть девиз по жизни, который помогает?
— Это не девиз, конечно, но мне кажется, надо просто не бояться делать то, что тебе сегодня интересно…