Лариса Рубальская: «Я везучая: все само как-то происходит!»
Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН
У Ларисы Рубальской — важная дата: ровно 40 лет назад была исполнена первая песня на ее стихи.
Для Ларисы Алексеевны это не просто приятное событие, а такое, которое перевернуло всю ее жизнь. Профессиональная переводчица японского стала поэтом-песенником, знаменитым
на всю страну!
Тогда, 40 лет назад, муж Ларисы Рубальской показал ее стихи своему знакомому — известному композитору Владимиру Мигуле. Тот написал музыку — так все и началось… С тех пор ее строчками о себе рассказали Пугачева, Аллегрова, Киркоров, Малинин, Алсу и многие другие известные исполнители. Сколько хитов она сочинила — «Свет в твоем окне», «Доченька», «Транзитный пассажир», «Странная женщина», «Напрасные слова»… Вот что об этом рассказывает сама Рубальская.
«ПЕСНИ ВСЕ ВЫТЕСНИЛИ»
— Лариса Алексеевна, помните первую свою песню, которая была исполнена, и кто с ней выступал?
— Конечно, помню. Это была песня «Воспоминание», очень важная для меня. Она в моей биографии — самая главная отметина. Первое исполнение было в 1984 году. Именно поэтому я сейчас и отмечаю 40-летие творческой деятельности. Ее исполнила Валентина Толкунова, а музыку написал Владимир Мигуля. В то время ничто не предрекало такого моего жизненного пути, что я стану писать песни, что я даже буду иметь возможность выступать со сцены. Эта песня сделала мою судьбу. Я считаю, что это легкая рука Владимира Мигули прикоснулась к клавишам, а чудесный голос Валентины Толкуновой дал этой песне жизнь. И, конечно, благодаря этой песне все началось… В ней есть строки: «Не в сезон — в начале марта я приду на пляж забытый…» И эта песня действительно родилась в марте…
— Если бы вдруг не наступил этот момент и песня не была бы исполнена, то кем бы вы себя видели?
— Я так бы и работала переводчиком японского языка. Я очень любила эту работу. В этом качестве каждый день проводила пресс-конференции и не думала, что что-то переменится. Была уверена, что так до старости и буду этим заниматься. У меня это хорошо получалось, я охотно шла каждый день на работу. Но песни все вытеснили…
— Вы же еще, кажется, в школе успели поработать?..
— Да, две недели… Я окончила пединститут, получила специальность «учитель русского языка и литературы»… А почему всего две недели… Меня выгнали быстро. Ну комиссия из РОНО не увидела во мне советского учителя. Мы тогда сказку «Морозко» проходили, и дети мои, мною наученные, стали говорить, что собачка в этой сказке — самый положительный герой. Потому что отец — трус, мачеха — злодейка, а собачка лучше всех. И комиссия возмутилась: объяснять детям в советской школе, что положительный герой — собачка? Вы не должны работать с детьми!.. Потом случайно я увидела объявление в газете — был набор на курсы японского языка. И начала работать переводчицей японского языка. А потом… Потом я стала писать стихи…
«ЛУНА И ТИШИНА МНЕ НЕ НУЖНЫ»
— Сколько всего вы написали песен, не считали?
— Порядка семисот, наверное. У моих песен такой разброс: и шансон, и цыганские, и детские, и лирические, и смешные… И я этим горжусь! Но очень хороших, конечно, меньше…
— А очень хорошие — это какие?
— Это когда хочется послушать — и потом еще раз послушать, потом подпевать, потом дать послушать подружке, потом — соседке… Хорошая песня тревожит, вызывает улыбку. И самое главное — ее хочется дослушать до конца. «Странная женщина», «Транзитный пассажир», «Доченька», «Напрасные слова» — это мои вечные хиты. И если начинать перечислять, то, конечно, есть что спеть… (Улыбается.)
— Сколько примерно песен в месяц пишете? Есть какая-то определенная цифра, которой надо соответствовать?
— Нет, этого нет. Все зависит от того, что у меня происходит внутри, в душе. Если я вдруг услышу импульс какой-то, который пробивает сознание, то пишу. Мне не нужно, чтобы для этого был заказ или что-то еще, я просто не могу не написать. Но если есть заказ и предложены какие-то временные рамки, то я обязательно его выполню. Я много лет работала переводчицей японского, и у меня эта дисциплинированность очень сильно развита. Поэтому если мне скажут, что надо завтра написать гимн к восьми утра, то он будет написан. Я просто вызову у себя это состояние, при котором могу писать. А вот так какого-то графика написания у меня нет. Я ничем не связана, и это прекрасно. И моя жизнь в основном — концертная деятельность, гастроли. Вообще я везучая: все само как-то происходит! В какое время суток лучше писать стихи — тоже не имеет значения. Главное — что я должна быть сыта, выспавшаяся. И желательно ходить по двору — это помогает мне для работы мозга. Я не такой поэт, которому нужны луна и тишина. (Смеется.)
— А было когда-нибудь такое, что вам не нравилась ваша песня в чьем-то исполнении?
— Нет, такого никогда не было. У меня в первую очередь возникает чувство благодарности, что человек прикоснулся к этому и стал это петь. Я всегда хочу сказать артисту: «Спасибо, что ты озвучил мои нехитрые мысли!»
«У ПЕВЦОВ ДРУГАЯ ЖИЗНЬ»
— Вы сказали про гастроли. А есть гастрольный график на ближайшее время?
— Да. Я еду во Владимир, Белгород, Петрозаводск, Псков. Отказываюсь иногда от каких-то поездок и выступлений, потому что физически тяжело. Но обычно в месяц — по четыре или пять концертов. В свое время я много выступала за рубежом: и в Канаде, и в США, и в Израиле. Но я не очень люблю там выступать — мне больше нравится здесь. Мои переживания — здешнего происхождения, и мне страны бывшего СССР ближе. Мне больше нравится в Бресте с залом разговаривать, чем в каком-то канадском клубе. У них другая жизнь, другие страсти, другие отсчеты. Сейчас вот в Баку приглашают — думаю, соглашаться или нет. Сомневаюсь только потому, что просто боюсь летать. Но очень люблю плов, который там делают. Я была там, когда проводили «Евровидение». Меня Полад Бюль-Бюль оглы пригласил. Ко мне приставили человека, чтобы он показывал мне все красоты Баку. А я все думала: как бы пойти на рынок и купить местные огурцы. Я очень заземленный человек… Из Казахстана приглашают тоже. И из Беларуси, где я была не раз, — это вообще мой край!..
— Многим женщинам нравятся ваши песни. Вы общаетесь со своими поклонницами?
— Во-первых, мои уши очень сильно реагируют на то, что мне говорят и что обо мне говорят. Когда заканчивается концерт, ко мне вереница поклонников подходит. Они что-то шепчут на ухо о своих радостях и горестях, держат за руку, потому что есть такая молва, что кто подержится, тот выйдет замуж. И многие, кстати, вышли! Я не думаю, что это из-за моей руки, но это как-то сработало! (Смеется.) И еще я веду социальные сети, комментарии тоже важны для меня — они очень часто становятся темами для каких-то моих придумок и стихов…
— Ну а с певцами, которые поют ваши песни, вы дружите?
— Да не сказала бы, все-таки посторонние люди…
— Такие проникновенные строчки пишете для этих людей, такое впечатление, что хорошо их знаете.
— Нет. Должна сказать, притом что я такая покорная, голову особо не поднимаю, но я к себе отношусь очень хорошо. Я считаю, что не должна под них подстраиваться, я могу и диктовать тоже. Если умный ты, то услышишь и поймешь. И если случалась удачная песня, значит, у артиста хватило ума ее спеть.
— Значит, близко к себе эстрадников не подпускаете?
— А они мне не близкие, они живут совсем другой жизнью. Конечно, ко многим из них я хорошо отношусь, при встрече мы тепло и искренне общаемся. Но так, чтобы вечером позвонить и поделиться своими радостями и горестями, — этого, конечно, нет.
— Лариса Алексеевна, у вас нет детей. Эту тему мы можем затронуть?
— Можем. Раньше эта тема была для меня болевой, а сейчас… Сейчас это прошло.
— А в свое время?
— В свое время это было страшно, много лет я страдала, сильно страдала. Но так сложилась жизнь. Послевоенное дитя — чего-то, наверное, не хватало… Но за что я мужу своему благодарна — он ни разу за все годы супружеской жизни не сказал мне, что что-то не так: что ты не можешь родить, что у нас нет детей, что семья неполная. Он настолько к этому относился терпимо, и он настолько хорошо относился ко мне, что горестные мысли отступили…